Все осталось позади. Прошлая жизнь, работа, друзья, распавшаяся семья, мир, в котором родился и вырос. Впереди - другая культура, другой язык, другой и пока незнакомый мир.

Адам сидел в самолете и смотрел в иллюминатор, но видел себя, маленького испуганного мальчика, страшащегося встречи с чем-то новым и неведомым.

Мама, которая звала его Адамом, делая ударение на первом слоге, умерла давно.

Желание уехать и начать жизнь сначала, существовала всегда, насколько он мог помнить.

Это возникло когда-то давно, и усилилось после чтения, кем-то нелегально перепечатанных, страниц доклада Хрущева, на ХХ съезде партии.

Все сложившиеся представления о мире, в котором он жил, рухнули навсегда, и вся мерзость и лживость провозглашенных идеалов и догм встала обнаженной и гадкой.

Он, помнил себя маленьким мальчиком, идущим по улице и вдруг из всех черных громкоговорителей, висевших мертвыми черными воронами на стенах домов, раздался громкий голос диктора, сообщающий страшную, невозможную весть:

- Умер наш великий вождь - Иосиф Виссарионович Сталин!

Весь народ, в великой скорби, рыдал, не стесняясь, слез и повторял вслух: “A как же мы? Как теперь жить?”

Адам, горько рыдал вместе со всеми, и так же думал, а как он будет теперь жить? Вокруг одни враги, а он всегда это знал и мог нас защитить. Теперь мы без защитны и можем погибнуть. Скорбь была велика еще и потому, что он ни когда не знал отцовской любви и заботы, и потеря вождя и отца народов, была тем горше.

К его вящему удивлению страна не рухнула и жизнь продолжалась.

Глубоко скорбящий народ пошел на работу и продолжал есть и пить, вероятно, без особой радости, но и не без удовольствия.

Поползли разные слухи. В школе один плачущий мальчик встал и сказал:

- Это врачи-евреи убили товарища Сталина!

Учительница объясняла, что это не правильно. Товарищ Сталин умер от тяжелой болезни. Но ей мало кто поверил. Адам, имеющий непосредственное отношение к этой “плохой расе”, в силу своего малолетства, не имел отношения к ужасной трагедии, но косые взгляды и некая отстранённость имела место. Впрочем, он уже привык к этому и всегда ощущал собственную ущербность.

Однажды, в классе произошла даже дискуссия на тему, еврей ли Адам или русский? Один из друзей, выросших с Адамом в одном дворе, утверждал, что Адам русский, поскольку, несмотря на подозрительное имя, его фамилия кончалась на ... о-в - Гарбов, а, как известно все русские фамилии заканчивались на ...о-в или ...ин. Все стали примерять на себя предложенные окончания и выходило вроде так и есть. Сам Адам на прямой вопрос ответил уклончиво, мол, надо маму спросить, но ответ знал давно.

Умная мама, любящая сына и очень его жалеющая, предложила сказать, что пропавший папа был русский.

Были и другие слухи, что, мол, товарищ Сталин был не очень хорошим человеком, но это не только говорить, даже думать было страшно. Кто-то, (Адам даже не хотел помнить ни имени, ни лица принесшего книжицу человека), дал почитать протоколы выступлений главного прокурора страны товарища Вышинского. Это имя хотя и было на слуху, но его славные подвиги на ниве, гневных осуждений врагов народа, в 37 - 39 годах, были изъяты из библиотек и вообще из публичного обращения. Адам мало что понял из этих пламенных речей, но червь сомнения поселился навеки в его, не окрепшем организме.

В стране происходило что-то непонятное. Оказался врагом и шпионом товарищ Берия. Правили страной то один, то другой, иногда двое вместе, но шепот становился все громче.

Вражеские голоса прорывались хрипло, сквозь глушилки. Появился самиздат и тамиздат.

Народ, потерявший всякий страх, рассказывал друг другу анекдоты, позорящие и подсмеивающиеся над вождями мировой революции и даже партии. За анекдоты давали реальные сроки и заключения в психбольницы, но, как говорил позднейший руководитель партии коммунистов, процесс пошел! Если это все ложь и товарищ Сталин был не вождь, а просто плохой человек, а вся прислуживающая рать, либо дураки, либо лизоблюды, прихлебатели и вообще мерзавцы, то, как можно жить в этой стране? Теперь все должно измениться. Гнойник вскрыт, вся гнусность и гадость выльется наружу, народ в ужасе отшатнется от пропасти мерзопакостной лжи и мы, очищенные, заживем свободно и радостно.

Увы, как сказал поэт: “Мечты, мечты! Где ваша сладость...?” Адам жил, рос и ждал, когда придет весна свободы. Умирал один руководитель партии и народа, приходил другой, но мало что менялось и время, отпущенное ему на жизнь, сокращалась как шагреневая кожа. На дворе стояли семидесятые.

Очередной, невнятно изъясняющийся вождь, мычал в телевизор на потеху всему миру. Все те же подхалимские рожи вокруг, и также тошно и отвратно смотреть на торжество кретинизма. Адам, уже подросший и шагающий по карьерной лестнице,говорил своим друзьям:

- Я жду до тридцати моих лет, а затем любым путем попытаюсь отсюда уехать. У меня одна жизнь, и я не хочу потратить ее на чепуху или борьбу с кретинами и мерзавцами.

В 70-х годах, которые впоследствии назовут времена застоя, был очень популярен еврейский анекдот. Стоят два еврея и разговаривают, подходит третий еврейи говорит: - Я незнаю, о чем вы говорите, но ехать надо.

Страна из экспортера пшеницы, под чутким руководством партии коммунистов, превратилась, в страну импортера.

Хитрые американцы протолкнули через конгресс поправку, представляющую режим благоприятствования в торговле, в зависимости от свобод и прав человека, на выбор места проживания.

Поправка носила имя конгрессменов, внесших поправку - Джексона и Вэника, а среди евреев России попросту называли поправка Веника.

Можно долго и красиво говорить об идеалах и ответственности народа перед историей и потомками, но, правда сермяжная и посуконная гласила, что кушать хочется сегодня. Шамкающий, подсаженный на медикаменты вождь, со скрипом подписал документы, разрешающие евреям воссоединяться с родичами, проживающими на исторической родине.

То, что это разрешено только евреям, породило не только зависть и возмущение, но и множество смешанных браков, в котором одна из сторон являлась представителем этого презренного племени, но явилось конвертом, в котором можно вывезти и само письмо.

Насколько бескорыстно это происходило, остается секретом молодоженов, но последующие разводы наводили на разные мысли.

Поток хлынул, разливаясь все шире и шире, и грозил унести пол страны. Спохватившийся правитель, приказал прикрутить поток и к 80-м годам он иссяк. Адам выскочил под самый конец и долго хвалил себя за смелость и отвагу.

Ему действительно повезло и это, хотя и связанно со смелостью, но было предопределено логикой обстоятельств и четким контролем соответствующих органов.

За год до этого уехала его сестра Соня, со своим маленьким сыном и это обстоятельство не ускользнуло от внимания, все контролирующих органов. Начальнику управления, в котором работал Адам, была направлена соответствующая информация. Адам был вызван к шефунаковер.

Отношения Адама и шефа были всегда дружеские и уважительные, подкрепленные финансовыми вливаниями, но обстоятельства требовали принятия немедленных мер.